Банкир олег кантор убит читать. Пресса о страховании, страховых компаниях и страховом рынке

Когда пару месяцев назад "МК" напомнил читателям подробности одного когда-то громкого, а сегодня почти забытого убийства, мы и не думали, что эта история вызовет такой интерес. Казалось: кому и какое сегодня дело до того, что творилось в стране в начале и середине девяностых годов? Когда дележка бывшей собственности то и дело сопровождалась выстрелами и взрывами. А слово "предприниматель" было почти синонимом слова "покойник". Однако оказалось, что многие помнят и то убийство, и ореол тайны, которым оно было окутано. Поэтому мы возвращаемся к этой теме. Напомним краткое содержание "первой серии". ...20 июля 1995 года на своей даче в тщательно охраняемом и закрытом для посторонних поселке Снегири при весьма загадочных обстоятельствах был зарезан (!) президент очень известного в ту пору банка "Югорский" Олег Кантор. Вместе с ним погиб охранник Неправда, который, по странному стечению обстоятельств, именно в этот день оказался без оружия. Неправде досталось две пули киллера. Убийство стало сенсацией того времени. "Югорский" шел на подъем - Олег Кантор, талантливый финансист, сумел сделать из мелкого нижневартовского заведения один из лучших банков страны. И сразу после убийства о нем говорили много и пышно. Как обычно, клялись найти преступников, отомстить за погибшего, обещали какие-то премии... Как говорится, воз и ныне там. Сразу после смерти своего президента начал рушиться и "Югорский". Сегодня в России давно нет банка с таким названием. Однако дележка его полусгнивших остатков продолжается... Когда обычные люди произносят слово "банкир", в мыслях они обычно представляют себе лощеного господина в навернутом "Мерседесе" и с большим количеством телохранителей. И уж точно никто даже не думает, что банкиры - те же самые люди, что и все. Разве что немного побогаче других. А так - такие же точно, со своими слабостями, страстями, бытовым хамством. ...3 августа 2000 года следователь милиции города Королева возбудил уголовное дело по факту избиения гражданки Елены Силуяновой ее гражданским мужем. В результате которого Силуянова попала в больницу с сотрясением мозга. В принципе не такое уж редкое событие - если б не одно "но". Мужем Елены Силуяновой был не кто иной, как Юрий Кантор. Родной брат Олега. Последний президент "Югорского". Именно при нем некогда цветущий банк пошел ко дну... На самом деле братья Кантор - люди крайне любопытные даже без "Югорского". Олег, по отзывам хорошо знавших его людей, был типичным "селфмейдменом" - то есть человеком, который превратился из провинциального нижневартовского подростка в столичного бизнесмена без чьей-либо помощи. Кстати, в 15 лет родная мать выставила его из дома, заявив: "Корми себя сам, у меня есть еще два сына". Другой бы спился, попал в приют или сел. Олег Кантор вырвался. Вверх. Прошел через кооператорскую торговлю пирожками и к началу 90-х создал банк, среди клиентов которого числились такие монстры, как "Лукойл", "Кондпетролеум", "Мегионнефтегаз" и который занимал 55-е место в банковском рейтинге России. При этом, вырвавшись, он вытащил за собой и отказавшуюся от него семью. Одному из братьев Олега - Юрию - "светил" тюремный срок в Калининграде за пьяный наезд на пешехода. Олег "отмазал" Юрия. И даже сделал его своим помощником в "Югорском"... Другой брат - офицер ВС России Игорь - тихо загибался в Читинской области, где "заносил хвосты" у артиллерийских ракет и даже не мечтал о столичной жизни. Благодарность родственников не замедлила себя ждать. Мне, например, доводилось слышать о том, как Юрий, получив утром 20 июля 1995 года известие о гибели Олега, примчался на дачу. Где он первым делом... снял с тела брата золотую цепочку. Позже он объяснил свой поступок так - чтоб ментам не досталась. К этому "очаровательному" эпизоду можно добавить истории о том, как рьяно Юрий судился с женой покойного брата Ириной и ее детьми, любыми способами пытаясь лишить их наследства. Действительно любыми - вплоть до "липовых" бумаг в суде. Многие из этих фактов уже появлялись в прессе. Каждый раз Юрий очень нервничал, присылал в редакции газет какие-то невнятные факсы (кстати, на бланках давно несуществующего банка) - но, что интересно, ни разу ничего не опроверг. Возможно, свой гнев он выплескивал не только на вдову Олега Кантора, но и на собственную жену. Кстати, Игорь оказался куда практичнее Юрия. Пока тот судился с одной женщиной и размахивал кулаками перед второй, Игорь тихо подчищал остатки "Югорского". Его сотрудники до сих пор с истерическим смехом вспоминают, как серьезный, казалось, человек, один из руководителей "тонущего" банка, вдруг бросился снимать... старые унитазы. Считая, видимо, что с "паршивой овцы хоть шерсти клок"... Уже не знаю, получилось ли у Игоря "наварить" на унитазах или нет, но, когда позже речь зашла о памятнике Олегу Кантору, родные братья не дали ни копейки. Какой еще брат? Нам самим на жизнь не хватает!.. Насколько не хватает братьям (после Олега им осталось колоссальное наследство в виде банка, особняков, квартир, машин и т.п.), можно судить хотя бы по такой истории. Однажды Игорь Кантор приехал навестить мать. Ну что может подарить женщине, давшей ему жизнь, любящий сын? Игорь расщедрился на... мешок картошки. При этом деньги на мешок (целых 10 рублей) он занял у соседей матери, а ей перед обратной дорогой строго-настрого наказал - верни этим людям одолженную десятку!.. Когда Олег Кантор погиб, газеты писали: у следствия (его вела Мособлпрокуратура) есть ряд перспективных направлений. Однако ни одно из них, видимо, так и не получило своего продолжения. Банкиров продолжали убивать - почти сразу за Кантором погиб глава "Круглого стола бизнеса России", член Совета по предпринимательству и президент Росбизнесбанка Иван Кивелиди, за ним - другие. Имя Олега Кантора отошло на второй план и постепенно забылось. Потом забылись имена тех, кто "ушел" вслед за Кантором. На руинах былых империй пируют чужие люди.

НЕДАВНО Липецкий областной суд вынес приговор членам межрегиональной банды киллеров, которые специализировались на заказных убийствах. Первоначально в длинном списке их жертв значились Влад Листьев, вице-губернатор Санкт-Петербурга Михаил Маневич, "авторитет" Максим Смирнягин, покровитель спортсменов Отари Квантришвили, алюминиевые "короли": Олег Кантор, Вадим Яфясов и Феликс Львов. Оперативники надеялись пролить свет на эти и другие убийства.

О СУЩЕСТВОВАНИИ этой банды сыщики узнали в конце 97-го. Александра Василисина по кличке Малыш за пьяную драку забрали в питерское СИЗО. Проспавшись, он похвастался своим сокамерникам: "Я людей знаю, у которых "мокрухи" больше, чем волос на голове! Андрюха с Серегой причастны к убийствам, про которые по ящику крутили". Эта информация моментально дошла до оперативников. Из 80 членов банды посадить удалось только восьмерых. Главарь ОПГ Андрей Челышев (Ферганец) получил 20 лет колонии.

У заказчика на крючке

НАШЕМУ корреспонденту удалось встретиться с Челышевым в Липецком СИЗО 48/1. Краткосрочное свидание, длиною в час, проходило по телефону. Нас разделяло два ряда толстого стекла с металлическими решетками и коридор, по которому ходил конвойный. Челышев заявил, что, если ему не понравится какой-то вопрос, он тут же прекратит свидание. Но, видимо, за 5 с половиной лет, проведенных за решеткой, ему захотелось поговорить. Не под запись. Без протокола.

"Я и не ожидал, до чего же просто стать убийцей. В 91-м приехал в Ленинградскую область племянника Сергея проведать. Мы сидели в кафе и обсуждали свою безденежную жизнь. К нам подсели двое и предложили "работу". "Работодателями" оказались тамбовские "авторитеты" Сергей Яковлев (Фандора) и Сергей Попов (Поп). Надо было одного бизнесмена припугнуть.

Потом один мой ферганский знакомый попросил вытащить из тюрьмы племянника. Денег не было, а за услугу требовалось $200 тыс. Я одолжил у одного московского генерала под проценты на год. Племяннику "кореша" организовали побег. А через два месяца после этого ко мне приехал от генерала мужичок и потребовал вернуть бабки. Назначил "стрелку" в Москве. Денег я отдать не мог. И согласился "штатно" выполнять их деликатные поручения.

За 8 лет нашими жертвами в основном были бизнесмены и "авторитеты". После каждого выполненного "заказа" генерал вычитал с меня $5 тыс. Но не вся "работенка" исходила от военного "пахана". Московский нефтяной бизнесмен Владимир Роговой мешал "смотрящему" Тамбовской области по кличке Моня. За его убийство нам заплатили $7 тыс. Деньги мы всегда брали вперед. За одно убийство можно было заработать от 7 до 25 тыс. долл.

"Мокруха"

НАПРИМЕР, за убийство мичуринского "авторитета" Владимира Рогачева Фандора отвалил по-щедрому - по 10 тыс. баксов на брата. Мы, конечно, постарались. Разработали целый план. Рогачев всегда ездил на трех машинах с охранниками по одному маршруту. Мы вырыли небольшую яму. Замаскировали ее под асфальт, а когда кортеж Рогачева подъехал, Малыш вылез из ямы и из "калаша" завалил его.

Что касается убийства Листьева, Маневича и Отарика, я знаю, кто это сделал. Но этих людей уже нет в живых".

"У вас осталось пять минут", - сказал конвойный. Ферганец быстро выпалил на прощание: "Мне страшно. Я каждый день жду, что меня убьют. Я слишком много и многих знаю. Они обязательно достанут меня".

P. S. В самом начале судебного процесса выяснилось, что из 38 томов уголовного дела банды Ферганца 15 оказались испорченными. Знакомясь с делом, преступники старательно зачеркивали ручкой свои прежние показания по исполнению "заказов", схемы-сценарии операций, вырвали не только целые страницы, но и частично свои подписи на них. Поэтому восемь членов банды получили "мягкие" приговоры за совершенные свыше ста заказных убийств - от 3 до 20 лет. Главного заказчика - генерала - бандиты не сдали.

История, рассказанная нашему корреспонденту Челышевым о своей банде киллеров, кажется не больше чем выдумкой. Ведь на самом деле рядовой исполнитель заказных убийств получает за работу 1-2,5 тыс. долл. Интерес подрастающего поколения к этой "дефицитной" профессии специально подогревается преступными группировками, и складываются такие легенды ради привлечения "новых кадров". И никакой уголовной романтики с ее баснословными доходами не существует. А есть сухая проза жизни: за убийство депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга Виктора Новоселова в октябре 99-го киллер - бывший десантник Александр Малыш - получил тысячу долл. и 16 лет колонии строгого режима. Убийце депутата ГД РФ Сергея Юшенкова Александру Кулачинскому придется провести на нарах 20 лет. Цена его "работы" - 2 тыс. долл. Киллера бывшего президента детского спортивного клуба "Сибиряк" в Омске Марата Садыкова Гору Авокяна и "заказчика" Игоря Клименка суд приговорил к 13 годам заключения. Тысяча долл. - такова цена жизни и смерти. Свое последнее пристанище на греческом кладбище нашел известный курганский киллер XX века Александр Солоник. Алексей Гусев задушил его по приказу лидера "ореховской группировки" Сергея Буторина в 97-м году на вилле в Греции, где Солоник в то время скрывался от российского правосудия. За работу "мокрушнику" заплатили 2,5 тыс. долл. Сейчас он находится в колонии строгого режима, куда суд определил его на 15 лет. Десятки же "одноразовых" наемных убийц были уничтожены сами после того, как делали контрольный выстрел в свою жертву.

В статье рассматривается занимательный судебный прецедент.

Суд Женевы обязал швейцарскую страховую компанию Helvetia выплатить вдове президента коммерческого банка «Югорский» Олега Кантора $150 тыс. Незадолго до смерти банкир застраховал в Helvetia свою жизнь, оставив полис страховому агенту.

Впоследствии адвокатам Ирины Кантор пришлось немало потрудиться, чтобы разыскать этого агента и востребовать полагающуюся сумму. Один из судей назвал принятое решение беспрецедентным: только в Женевском суде от швейцарских страховых компаний добиваются выплат родственники примерно 150 погибших российских предпринимателей, но пока это удалось лишь Ирине Кантор. Ободренные решением суда, адвокаты намерены теперь взыскать страховки с других страховых зарубежных компаний, в которых, по слухам, Кантор мог застраховать свою жизнь.

Бюрократическая Швейцария

По словам судьи, рассматривавшего иск вдовы Олега Кантора, в производстве Женевского суда находится около 150 исков родственников погибших российских предпринимателей (примерно столько же в суде города Цюриха). В трети случаев заявители требуют получения средств покойных родственников в швейцарских банках, а в остальных — выплаты страховки. Практика страхования жизни в Швейцарии довольно популярна среди российских предпринимателей, поскольку, по меркам наших соотечественников, сумма страхового взноса невелика: при страховании жизни на сумму $150 тыс — всего 3 тыс швейцарских франков. Система страхования в Швейцарии считается одной из самых надежных в мире, так как ответственность по обязательствам фирмы в случае ее банкротства берет на себя государство. Однако швейцарцы слывут большими бюрократами: при наступлении страхового случая они требуют от родственников погибшего массу справок. История с вдовой Олега Кантора показалась судье беспрецедентной, поскольку впервые суд Женевы удовлетворил претензии гражданина России о взыскании страховки за погибшего родственника.

Поиски страхового полиса

Олег Кантор застраховал свою жизнь в одной из крупнейших швейцарских страховых компаний Helvetia незадолго до смерти. При заключении договор посредник из некоей фирмы Rathbone Trust Company убедил банкира, что «в случае чего» (например, его смерти) страховка родным будет выплачена незамедлительно.

Оформив с посредником договор, банкир оставил ему страховой полис. На счет Helvetia президент «Югорского» перечислил 3 тысячи швейцарских франков, а агент, получив причитавшийся процент, оставил себе страховой полис и забыл и думать о своем российском клиенте.

Развязка наступила неожиданно. В ночь с 19 на 20 июля прошлого года Олег Кантор был зарезан наемным убийцей на подмосковной даче в поселке Снегири, которую он снимал.

Овдовевшая Ирина Кантор знала, что банкир застраховал свою жизнь, но он не успел сообщить ей, в какой именно компании. Сначала она терпеливо ждала весточки от швейцарских страховщиков, надеясь, что информация о трагедии попадется на глаза кому-нибудь из руководителей компании либо посреднику, после чего ей и пришлют чек на страховую сумму.

Но вскоре выяснилось, что ожидания напрасны, и вдова решила заняться поисками страховщиков самостоятельно. Поскольку без помощи адвокатов в этом деле было не обойтись, Ирина наняла руководителя юридической фирмы «Прайвест» Александра Добровинского. Для поиска страховой компании и посредника адвокат в конце сентября 1995 года вылетел в Женеву. С визитками, где были указаны фамилии партнеров покойного банкира, адвокат обошел буквально полгорода.

Поиски увенчались успехом. Спустя три недели Добровинскому удалось найти посредника — Rathbone Trust Company, где ему подтвердили факт заключения Кантором страхового договора. Чтобы урегулировать вопрос о выплате страховки, у адвоката потребовали представить подтверждение факта насильственной смерти Кантора для посылки в Helvetia. Посредник потребовал также представить из российских правоохранительных органов бумагу с указанием, где и когда был убит банкир. Последнее было необходимо, так как в условиях договора значилось, что страховое возмещение не выплачивается в случае насильственной смерти клиента у себя дома.

Необходимые справки из МВД и прокуратуры Московской области, где расследовалось уголовное дело, адвокатом были собраны и отправлены посреднику в Швейцарию. Но в течение нескольких месяцев от Helvetia не было никаких ответов: бумаги легли в долгий ящик.

Как это бывает в Швейцарии

Четыре месяца российские и швейцарские адвокаты (Добровинскому кроме помощников из своей фирмы пришлось подключить к делу коллег из Швейцарии) не могли встретиться с представителями страховой компании. Первые две недели сотрудник, занимающийся поверкой страховых случаев, просто не подходил к телефону. Затем адвокатам сообщили, что «он ушел в отпуск». По прошествии месяца Добровинскому стали вежливо объяснять, что нужного человека нет на месте, а потом просто начали грубить на местном диалекте.

В беседе с корреспондентом «Ъ» Добровинский не стал приводить цитат, сказав лишь, что посылали его «далеко, глубоко, надолго и по-хамски». Сотрудники Helvetia, заслышав на проводе русскую речь, хихикая сетовали адвокату на то, что из Москвы к ним ездят одни уголовники, а аферистов в России больше, чем жителей в Швейцарии.

В феврале 1996 года адвокат подал к фирме-посреднику Rathbone Trust Company, заключавшей договор страхования, иск в Женевский суд. Он потребовал не только выплатить вдове причитающиеся деньги, но и возместить ей моральный ущерб. Копия искового заявления была направлена в Helvetia.

Заседания по иску проходили в марте. Суд, выслушав истца, обязал фирму-посредника »урегулировать в течение месяца вопрос о выплате компанией Helvetia страховой суммы». Но страховщики упорствовали. Они требовали доказательств того, что банкира убили, а он не покончил жизнь самоубийством, а также того, что покойный был гражданином Швейцарии. В который раз адвоката просили указать «причину смерти Олега Кантора», на что Добровинский отвечал, что это не удалось выяснить даже следственным органам.

После вторичного обращения Александра Добровинского Женевский суд обязал компанию Helvetia выплатить Ирине Кантор $150 тыс, пообещав в случае уклонения наложить арест на счета этой страховой компании.

Пока вдова ожидает ответа от Helvetia, адвокат Добровинский намерен взыскать деньги еще с ряда зарубежных компаний, в которых банкир, по слухам, мог застраховать свою жизнь.

Страхование жизни — рискованное дело

Страховые компании — как западные, так и российские — относятся к страхованию от несчастных случаев весьма осторожно, особенно если это касается частных лиц. Еще во времена монопольного положения «Госстраха» были случаи мошенничества со страховкой: клиенты, к примеру, инсценировали сотрясение мозга. Вот почему договоры индивидуального страхования от несчастных случаев в российской практике довольно редки. По словам некоторых страховщиков, при переговорах с частными клиентами они в первую очередь пытаются выяснить, как им вообще пришла в голову мысль застраховаться.

Чаще всего страховым компаниям приходится заключать договоры на сумму от 20 до 50 млн рублей на одного застрахованного. Однако есть клиенты, которые хотят застраховаться на более крупные суммы: на 100 млн рублей и выше. Это руководители банков, совместных предприятий, крупных промышленных структур и просто богатые люди. По свидетельству страховщиков, «новые русские» предпочитают обычно страховаться на $100 тыс

А вот страховые компании заключают подобные договоры не слишком охотно. Страховщику опасно принимать на страхование риск, сумма которого в несколько раз превышает среднюю страховую сумму по всем заключенным договорам. Поэтому при заключении договора страховщик будет тщательно проверять клиента.

Первое, что постарается выяснить страховщик, — это насколько криминален бизнес клиента. Необходимо знать, что представляет собой человек, — не исключено, что клиент решил застраховаться, испытывая серьезное беспокойство за свою жизнь и желая дополнительно обеспечить свою семью (поэтому, кстати, говоря, на Западе с клиентом часто беседует психолог).

Иногда из осторожности страховщик может предложить клиенту застраховать его только на случай естественной смерти. Так, в практике одной из московских страховых компаний был случай, когда появились два человека и попросили застраховать каждого в пользу другого на довольно крупные суммы. Страховщик выписал полис, но с условием, что в первые три месяца насильственная смерть покрываться не будет.

Второе, что обычно выясняется — сопоставим ли доход клиента с суммой, на которую он намерен страховаться. Если ваш годовой доход составляет $10 тыс, то на $100 тыс никто вас страховать не будет. Надо, чтобы страховая сумма превышала годовой доход не более чем в 3-4, максимум в 5 раз.

Любая нормальная страховая фирма не захочет оставлять отдельный риск суммой $100-150 тыс, а постарается передать часть риска другим компаниям (перестраховать). Как это ни странно, но случаев появления таких рисков на российском рынке никто из страховщиков вспомнить не мог. Более того, страховщики сказали, что и не приняли бы в перестрахование такой риск от своих коллег, — они склонны доверять только собственной интуиции и хотели бы сами проверить клиента.

Поэтому остаются два варианта — либо крупные риски принимались на страхование и не перестраховывались — а это означает, что страховщик не собирался выплачивать возмещение, либо они пока не страховали вообще. Вероятность, что риск страхования от несчастных случаев перестраховывался в западных компаниях, невелик, поскольку Запад практически никому не доверяет.

Никто не смог припомнить и случаев выплаты крупных возмещений. По сведениям «Ъ», сумма самого крупного возмещения по страхованию от несчастных случаев в прошлом году составила 45 млн руб. Такая сумма несколько раз была выплачена московской компанией «Союзник» семьям погибших милиционеров.

Всем известна хрестоматийная история о герцоге по прозвищу Синяя Борода - эксцентричного многожёнца, убивавшего своих незадачливых супружниц. Но есть и обратные примеры, когда в роли "синей бороды" выступает женщина. Причём её жертвами становятся не рядовые граждане, а вполне обеспеченные и известные мужчины.

35-летняя уроженка Челябинска Олеся Петровна Кантор на мелочи не разменивалась. "Эстафетная любовница" последовательно побывала в постелях почти всех магнатов черной металлургии России. Да и не только металлургов, и не только в России. Однако все эти браки и прочие любовные связи вряд ли можно было назвать счастливыми.

Президента банка "Югорский" Олега Кантора буквально выпотрошили коллекционным испанским ножом, который был брошен рядом с жертвой. Милицейский протокол бесстрастно сообщил смерти банкира вследствие большой потери крови: кроме перерезанного от уха до уха горла, убийца вспорол банкиру грудную клетку, нанес ему около двух десятков глубоких ран, а в довершение воткнул орудие преступления в грудь жертвы. При этом среди возможных заказчиков преступления фигурировал некто Лев Черной, впоследствии эмигрировавший в Израиль и ставший деловым партнёром ещё одного беглого российского олигарха Леонида Невзлина. Впрочем, как уже писала Правда.Ру , Черного и Невзлина связали давние деловые взаимоотношения.

Сыну президента Киргизии Курманбека Бакиева Максиму также пришлось очень долго расхлёбывать последствия амурных связей. В частности, именно Олеся Кантор, по слухам, и свела сына киргизского президента с Борисом Березовским, имевшим в Киргизии вполне отчётливые политические и финансовые интересы. Кстати, ходят слухи, что незадолго до своей смерти грузинский бизнесмен Бадри Патаркацишвили заключил некий договор на разработку бизнес-проекта в Киргизии, что шло вразрез с планами Березовского в отношении этой республики. При этом в СМИ не раз появлялась информация о связях Максима Бакиева с Борисом Березовским и его партнёрами - Бадри Патаркацишвили и латвийским предпринимателем Валерием Белоконем. И опять же, в этом деле всплывает имя Леонида Невзлина, через которого Олеся Кантор и вышла на Березовского.

За относительно небольшой промежуток времени Олеся Кантор стала обладательницей многомиллионного состояния, главным источником которого называют не столько деловые способности девушки с Урала, сколько её талант альковной принцессы. Впрочем, новый избранник Олеси Кантор Леонид Невзлин характеризует её как "борца и настоящего друга". "Она бизнесмен, работает с бриллиантами и драгоценными камнями, и она жестче, чем я", - пишет бывший менеджер ЮКОСа, обвиняемый в России в организации нескольких заказных убийств. И похоже, именно деловая хватка г-жи Кантор привлекла Леонида Невзлина, который, по свидетельству его первой жены Анны, имел свою специфическую "теорию": "Браки, в основе которых лежит только секс, - очень непрочны: всегда можно найти замену партнеру. Гораздо труднее расстаться, если в основе брака - чувство товарищества, если две жизни сливаются в одну". Бывшая жена объясняет странности своего мужа тем, что "Невзлин - импотент с огромной нервной энергией, он должен был как-то давать выход своей энергии. Он был поочередно мазохистом и садистом, но никогда не испытывал чувство удовлетворения".

Впрочем, похоже, что бракосочетание не принесло Невзлину желаемых дивидендов. Напротив, его положение политического беженца в Израиле становится всё более уязвимым. И дело не только в российской Генпрокуратере, требующей от Израиля выдачи подозреваемого. Израильский бизнес также не в восторге от присутствия на земле обетованной бизнесмена с сомнительной репутацией. По крайней мере довольно странно выглядит история с "утечкой" из израильского Управления по борьбе с отмыванием нелегального капитала и финансированием террора ("Решут ле-исур альбанат хон у-мимун ха-террор" материалов о ряде компаний, участвовавших в тендере по приватизации нефтеперерабатывающего завода в Хайфе, включая документы бывших акционеров "ЮКОСа" Леонида Невзлина, Михаила Брудно, Владимира Дубова.

Возможно, что здесь не обошлось без бывших друзей Олеси Кантор, в меру своих сил и возможностей желающих насолить "эстафетной невесте". С другой стороны, гораздо более правдоподобней выглядит версия о том, что именно сама новоприобретённая супружница и подставила мужа под двойной удар. В конце концов, быть вдовой миллионных счетов гораздо приятнее, чем хорошим и надёжным другом импотента – во всех смыслах этого слова

Три загадочных убийства

Ресторанчик «Пикадилли» в самом начале Ленинского проспекта является не самым, прямо скажем, любимым местом для оперативников центрального аппарата МВД. Расположенный в ста метрах от здания на Житной (офис МВД РФ), раньше он был для высшего офицерского состава очень даже популярным местом для проведения обедов, праздничных застолий и деловых встреч. Раньше... Пока Департамент собственной безопасности МВД и УСБ ФСБ не установили за несколькими столиками прослушку. В «Пикадилли» Николай Петрович идти категорически отказался. Поэтому с генералом Главного управления по борьбе с организованной преступностью Министерства внутренних дел, назовем его Николаем Петровичем, мы встречались в молодежной «Шоколаднице» на Якиманке, прямо напротив служебного входа в его родное ведомство. Расположившись за одним из столиков по соседству с какими-то студентами, мы разговаривали полушепотом. У многих генералов такая манера сохранилась, видимо, еще с советских времен. Лучше бы они в «Пикадилли» шепотом разговаривали. За время нашей беседы мне пришлось Николая Петровича переспрашивать несколько раз, да и диктофонную запись потом я расшифровывал несколько часов. Ну что уж поделать: конспирация!

– Понимаешь, неверно говорить, что у Черных была «крыша» среди криминала. Скорее наоборот. Это Миша налаживал связи в бандитском мире. Конечно, они были необходимы в то время для бизнеса. Прежде всего, знакомства у Черного были в Измайловской и гольяновской ОПГ. Был у Измайловских такой лидер – Олег Иванов, авторитет из Казани. Кстати, его судьба мне неизвестна. Пропал куда-то. Но он по просьбе Льва и Михаила и потащил свою братву в Сибирь завоевывать алюминиевый рынок. При этом личность второго лидера – Антона Малевского я бы не преувеличивал. Да, он был всегда в авторитете, но он был прежде всего хороший организатор, спортсмен, с теннисистом Женей Кафельниковым дружил, с Шамилем Тарпищевым. В 1997 году Генпрокуратура совместно со Следственным комитетом МВД пыталась установить связи братьев Черных с крупными ОПГ, костяк которых и составляли гольяновские и Измайловские ребята. Выяснилось много интересного. Например, то, что для своего бизнеса Черные использовали откровенно криминальные схемы – деньги из общака группировок, дешевые кредиты криминализированных банков и, конечно, фальшивые авизо. Об этом и в книгах, и в прессе писали. Это, по сути, и был их начальный капитал, с помощью которого впоследствии шел захват предприятий металлургической отрасли. Но ведь кто кого использовал? Не бандиты же в первую очередь на этом наживались. Они получали объедки и были в основном исполнители планов своих бизнес-руководителей. Бывший тогда министром внутренних дел Анатолий Куликов в свое время подтвердил, что разборки в Красноярске и Братске проходили при активном участии московской братвы. Но об этом тебе лучше с ним поговорить самому. Я же могу точно сказать, что Миша Черный, к примеру, активно использовал и воров в законе. Был такой вор Тюрик. Об их взаимоотношениях, если не ошибаюсь, в специальной милицейской литературе сказано немало. Да это и в открытых источниках найти можно. Тюрик, используя свои связи с руководителями, например, Братского алюминиевого завода, отвечал за поставку алюминия на Лондонскую биржу через подконтрольные ему Израильские, испанские и американские фирмы. А за поставку сырья на тот же Братский и Красноярский заводы, когда они находились под контролем Черных, отвечали узбекские воры Гафур и Салим. Тот же Антон Малевский больше связан с Михаилом Черным потому, что оба долго прожили вместе в Израиле, и потому, что у них был общий друг – Алик Тайваньчик, Алимжан Тохтахунов. Он их и познакомил. Кстати, Михаила однажды за эту «дружбу» даже арестовывали в Швейцарии, но потом отпустили. (Эту загадочную историю про паспорт мне придется услышать еще не раз. – Авт.). Но «крышей», по сути, если ты имеешь в виду сам алюминиевый бизнес, были, конечно, сами братья. Они к «верхушке айсберга» никого не подпускали. Ни Антона, ни даже Тюрика. Те просто на них работали. Сами же братья делили свои роли. Так, например, Михаил поддерживал связи с политическим истеблишментом, с политиками и отвечал за безопасность и внешние связи. Об этом было много сказано еще Анатолием Куликовым. Я могу найти для тебя стенограмму его выступления на заседании Государственной Думы. Там и имена звучат, и названия компаний. Впрочем, далеко мы продвинуться не смогли. Очень многие важные свидетели, которые могли бы рассказать правду, как делался в те годы алюминиевый бизнес, погибли при странных обстоятельствах.

Мы разговаривали с Николаем Петровичем еще около сорока минут. Когда расстались, я был уверен: мне его помощь еще очень понадобится. Интересно только, почему в своем рабочем кабинете на Житной улице он говорить категорически отказывался. Неужели и там до сих пор есть уши? Или сама тема до сих пор так страшна даже для генерала МВД?

Я остался в кафе, чтобы попытаться проанализировать все услышанное. Итак, милиции было хорошо известно, что в 1992–1993 годах параллельно происходили две крупнейшие экономические диверсии. С одной стороны, отмывка черного нала в алюминиевой промышленности, сопровождающаяся массовым вывозом за рубеж ставшего дармовым «крылатого металла». С другой – хищение из госказны сотен миллиардов рублей при помощи пресловутых авизо. По мнению следователей МВД, мог существовать и единый мозговой центр по проведению этих бизнес-диверсий. Но далеко продвинуться в своих расследованиях правоохранительные органы не смогли. И вот почему. Вначале «фальшивые деньги» гнали на алюминиевые предприятия напрямую, позже предпочитали проводить обналичку через каскад подставных фирм-однодневок. И схемы операций были столь запутанными, что, обнаруживая мошенничество, следователи просто не могли определить, кого считать потерпевшей стороной! В этом море офшоров, как и рассказывал мне когда-то Александр Добровинский, прибыль настоящему хозяину бизнеса могла приносить всего лишь одна фирма, зарегистрированная где-нибудь в Монте-Карло или на острове Мэн. Интересно, в бизнес-истории Михаила Черного тоже было именно так и всего лишь одна фирмочка где-нибудь на Виргинских островах делала его настоящим миллиардером? Но как найти следы этой компании, не зная всей схемы? Внутри же группировки «алюминиевых королей» своего человека у правоохранительных органов не было.

Еще одна сложность: стоило сыщикам выйти на одну из ключевых фигур этой многоступенчатой бизнес-аферы, как вскоре этого человека либо настигала пуля киллера, либо он погибал в автокатастрофе. Под колесами автомобиля закончили свою жизнь алюминиевые менеджеры Игорь Белецкий и Александр Борисов, оформлявший фальшивые авизо от имени фирмы «Собинвест», заместитель председателя Роскоммета Юрий Колетников, курировавший алюминиевую промышленность. Кроме того, «сотрудничество» офшорных бизнесменов с сибирскими заводами сопровождалось бесчисленными уголовными разборками. В одном только Красноярске было убито пять «алюминиевых генералов». Погиб и известный предприниматель Вадим Яфясов, работавший по поручению братьев Черных с НкАЗом (Новокузнецк). Да, тот самый Яфясов, главный свидетель по делу об авизо. Летом 1993 года он попал, я бы сказал, в очень тяжелое положение, когда правоохранительные органы выяснили, что перевод на заводской счет 900 миллионов рублей был произведен по фальшивому авизо из Дагестана. Яфясов тут же ушел с НкАЗа в банк «Югорский» и на время пропал из поля зрения своих бывших «партнеров». Затем, как утверждают оперативники, Вадим все же согласился рассказать о нескольких экономических аферах сотрудникам МВД и Генеральной прокуратуры. Возможно, Яфясов действительно мог многое прояснить следователям, но 10 апреля 1995 года, как сообщили информагентства, «во дворе дома по Кутузовскому проспекту двое неизвестных преступников расстреляли автомашину „БМВ-750“, в которой ехал вице-президент банка „Югорский“ Вадим Яфясов, только что назначенный заместителем генерального директора по внешнеэкономическим связям Красноярского алюминиевого завода, где банк недавно купил значительный пакет акций». Позже единственная выжившая жертва преступления – водитель Вадим Тишаев – сумел сообщить некоторые важные детали. Примерно за два дня до происшествия он находился вместе с Яфясовым в квартире банкира на Кутузовском проспекте. В восемь вечера раздался телефонный звонок. Содержания беседы и имени абонента водитель не знал, но отметил, что после звонка Яфясов явно занервничал, повел себя напряженно. Оперативники выяснили, что за несколько дней до убийства за машиной Яфясова стали следить. Его постоянно сопровождал автомобиль «БМВ» красного цвета. Сыщики не без труда выяснили имя человека, преследовавшего Яфясова. По данным уголовного розыска, им оказался представитель TWG в России Александр Борисов. Правда, в ходе допроса он напрочь открестился от фирмы братьев Черных, заявив, что давно организовал собственное дело, беседу с Яфясовым вел на тему совместного бизнеса, и носила она мирный, дружеский характер. Однако следствие, как отмечало информационное агентство ФЛБ, располагало несколько иной информацией. Накануне гибели смертельно испуганный Яфясов встречался с президентом банка «Югорский» Олегом Кантором. Яфясов сказал, что речь шла о пакете государственных акций Ачинского глиноземного комбината. Представитель фирмы братьев Черных якобы угрожал Яфясову, заявив, что он «приговорен» за то, что банк «Югорский» начал претендовать на активы в алюминиевой отрасли, которые находились под контролем братьев Черных. Но больше ничего следователям выяснить не удалось. Убийцу Яфясова, как водится, не нашли.

Интересно, что в 1995 году все тот же Яфясов, работая в банке «Югорский», начал лоббировать интересы одной американской промышленной группы (AIOC), главного конкурента той самой Trans-Cis Commodities, деятельность которой контролировал Михаил Черный. Яфясов стал сильно кому-то мешать. Но его смерть стала лишь первой в ряду фигурантов или свидетелей по алюминиевым делам. Вскоре после смерти Вадима был зверски убит президент банка «Югорский» Олег Кантор. В июле 1995 года он был зарезан неизвестными преступниками на пороге собственного дома. Подобная смерть должна была ужаснуть, запугать тех, кто узнал о ней подробности, – кроме перерезанного от уха до уха горла, убийца вспорол банкиру грудную клетку, нанес ему около двух десятков глубоких ран, а в довершение воткнул орудие преступления в грудь жертвы. Дача Олега Кантора в поселке Снегири была буквально залита его кровью. Был убит и охранник Кантора – профессиональный телохранитель, бывший афганец. Интересно, что вдова банкира Олеся, спустя несколько лет, превратится в... гражданскую жену Леонида Невзлина, топ-менеджера «ЮКОСа», чей банк «Менатеп» был крупнейшим финансовым партнером Михаила Черного. Ирония судьбы...

Следователи, внимательно изучавшие все обстоятельства дела и ситуацию в банке «Югорский», пришли к однозначному выводу: убийство банкира было связано с его планами получить контрольные пакеты акций Красноярского и Братского алюминиевых заводов. Также прослеживалась прямая связь с убийством партнера Кантора, Вадима Яфясова. В прессе тоже неоднократно высказывалось мнение, лишь подтверждающее рассказ моего собеседника из МВД. Убийства Яфясова и Кантора связаны между собой, они – звенья одной цепи, ведущей к офшорному бизнесу. Новый свет на эту историю пролили откровения бывшего президента Национального фонда спорта Бориса Федорова. Запись его приватных бесед была опубликована в одной из московских газет. (Об истории появления этой записи стоит рассказать отдельно, но чуть позже.) Спортивный функционер открыто говорил о неких коммерческих отношениях между братьями Черными и Шамилем Тарпищевым, Михаилом Барсуковым, бывшим в то время директором ФСБ России, и главой Службы безопасности российского Президента Александром Коржаковым. Также Федоров намекал на то, что «президентские фавориты» знали, кто и за что убил Олега Кантора... Федоров упомянул также про убийство некоего Феликса. Вероятно, речь шла о Феликсе Львове, возглавлявшем российское представительство AIOC – крупной промышленной группы, одним из крупнейших западных алюминиевых трейдеров. История его убийства неоднократно всплывала во время моих интервью с самыми разными людьми в ходе этого расследования. Известно, это подтвердил мне и Николай Петрович, что Львов в какой-то момент стал сотрудничать с российскими спецслужбами, помогая им собирать компромат на «алюминиевых генералов». Немало он успел сообщить и про братьев Черных. Об этом рассказывает Александр Максимов, автор книги «Российская преступность. Кто есть кто?», которую я уже упоминал:

«За информацию о братьях Черных Львов, вероятно, и поплатился. Киллеры, показавшие корочки сотрудников какой-то спецслужбы, похитили его прямо в аэропорту, в зоне паспортного контроля. Учитывая, что за полтора года до смерти Феликс направил заявление в Генпрокуратуру с обвинениями в адрес братьев Черных, он, скорее всего, был уже не жилец. В мае 1995 г. он выступил на слушаниях в Госдуме. В сентябре – был убит. Михаил Черный был фигурантом уголовного дела по убийству Львова, но само дело спустили на тормозах. Интересно, что, будучи сотрудником компании AIOK, Львов занимался поставками на Красноярский завод электродов и торговлей алюминием, и именно его интересы в ущерб братьям Черным лоббировал на КрАЗе Вадим Яфясов. Это убийство связано и с убийством Кантора».

В сообщениях российской прессы мне удалось найти еще один любопытный факт, связывающий воедино все три убийства. Что же сообщали информагентства?

«6 сентября 1995 г., в сопровождении охраны, Львов приехал в аэропорт Шереметьево. После оформления документов на рейс сотрудники охраны уехали. Львов прошел турникет предполетного досмотра и находился в боксе вместе с другими пассажирами. Когда до вылета оставалось 15 минут, к нему подошли двое мужчин. Они представились сотрудниками ФСБ и, предъявив удостоверения, предложили Львову следовать за ними. Последний раз всех троих видели выходящими с территории аэропорта. Через два дня труп Львова обнаружили на обочине Волоколамского шоссе на куче мусора с пятью огнестрельными ранениями.

Следователи сразу связали смерть Львова с делом Trans-Cis Commodities, так как убитый неоднократно, в том числе на слушаниях в Государственной Думе «О состоянии приватизации в алюминиевой промышленности» 30 мая 1995 г., в категорической форме выступал против участия фирмы братьев Черных в этом бизнесе на территории России. А незадолго до смерти Львов, как неоднократно утверждала российская пресса, передал некие материалы следственной группе по убийству Олега Кантора и Вадима Яфясова, в которых фигурировал Олег Сосковец и братья Черные. В материалах четко прослеживался конфликт этих персонажей с убитыми финансистами из-за передела алюминиевой отрасли, а также участие вице-премьера Сосковца в деятельности братьев Черных. Причем оперативники успели записать показания Львова, где он утверждал, что убийства связаны с алюминиевыми делами и Trans-Cis Commodities. Он говорил также, что братья Черные имеют обширные связи среди криминальных авторитетов, поддерживают контакты со спецслужбами Узбекистана, прежде всего через лидеров местных ОПГ Гафура и Салима, а также своего друга детства Тайваньчика. Все они помогали Черным устанавливать криминальную «крышу» над КрАЗом. За эти откровения Львову не раз открыто угрожали все те же представители Trans-Cis.

А в июле 1995 г., сразу после жуткой смерти Кантора, произошло событие, которое можно трактовать как последнее предупреждение. От офиса фирмы Львова «Форвард» неизвестные похитили его водителя Волина и несколько дней держали в неустановленном месте, после чего выпустили с требованием передать Львову угрозу расправы.

С братьями Черными связана еще одна таинственная и не получившая объяснения история алюминиевых войн. После убийства Яфясова к оперативнику, занимающемуся в службе криминальной милиции Западного округа этим уголовным делом, пришел некий человек. Предъявив удостоверение действующего сотрудника ФСБ, он без составления положенных в таких случаях документов изъял фотографии братьев Черных. На вопрос оперуполномоченного, как найти сотрудника ФСБ, если появится нужда в фотографиях, он ответил, что тот сам отыщется, если будет нужно. При последующей проверке выяснилось, что сотрудника контрразведки с такой фамилией в ФСБ никогда не было. Как предполагают, именно этот липовый сотрудник ФСБ проник на территорию строго охраняемого комплекса Снегири и убил Кантора. Он же участвовал в похищении и убийстве Львова. Ни одно из этих убийств в России не раскрыто».

Обо всех этих убийствах и рассказывал Борис Федоров! Он всю эту историю прекрасно знал. Откровения бывшего спортивного функционера были чрезвычайно опасны и многих сразу же после опубликования навели на мысль, что Федорову может грозить опасность... Борис Федоров был сначала ранен, когда на него было совершено покушение в центре Москвы, а затем... неожиданно скончался, якобы от передозировки наркотиков. В эту версию, правда, мало кто поверил.

Вот какая информация появилась после его смерти в информагентствах, когда журналисты начали искать мотив убийства бывшего спортивного функционера:

«В июне 1996 г. в центре Москвы получил пулевое и четыре ножевых ранения президент Национального фонда спорта Борис Федоров, незадолго до этого отказавшийся сотрудничать с Trans World и предавший огласке некоторые сведения о бизнесе Черного и его партнерах в России. В ночь на 24 апреля 1999 г. Федоров при невыясненных обстоятельствах внезапно скончался в своем доме в Москве...»

Федоров в своем опубликованном в прессе монологе также намекал на связи спортивного функционера Шамиля Тарпищева с лидерами Измайловской группировки и с братьями Черными. Впоследствии подтверждающая это видеопленка появилась на НТВ. Про запись, сделанную в аэропорту Бен-Гурион уже упоминалось. Да, это та самая пленка, на которой тележку Тарпищева толкают перед собой Антон Малевский и Михаил Черный. Позднее Владимир Гусинский, владелец НТВ и медиаимперии «Мост», признался, что запись сделали сотрудники его службы безопасности. Скандал разгорелся очень серьезный. Отчасти именно этот материал НТВ и подтолкнул Анатолия Куликова, министра внутренних дел, выступить на заседании Госдумы с докладом, в котором речь в основном шла о братьях Черных. Именно об этом докладе и говорил мне Николай Петрович в то утро в кафе «Шоколадница».

Я вновь набрал его телефонный номер и попросил поскорее найти стенограмму выступления Куликова, а заодно продолжить наш разговор. Николай Петрович, как я и рассчитывал, пообещал помочь. Но прежде мне необходимо было выяснить, что же заставило Бориса Федорова так открыто выступить против Михаила Черного в прессе. Я знал, что история самого Федорова и как бизнесмена, и как президента Национального фонда спорта небезупречна. Фонд получил как раз тогда, когда его возглавлял Шамиль Тарпищев (предшественник Федорова на этом посту), сумасшедшие льготы – освобождался от таможенных пошлин, торговал сигаретами и спиртным, ввозимых из-за рубежа. Деньги на этом делались просто колоссальные. Пока не разразился тот самый скандал с записанным разговором Федорова...